Его именем названа звезда в созвездии Лира. Его любят во многих странах мира и обожают на родине. В 16 лет он стал лауреатом Международного Благотворительного фонда "Новые имена". Сейчас он — пианист мирового масштаба. И просто обаятельный и искренний человек. Ему — всего 26.
— Когда Вы впервые сели за рояль?
— Мне было три года. Мои папа и мама пианисты, поэтому музыку я слышал с детства. Папа был моим первым учителем. Он, кстати, до сих пор со мной занимается. Но фанатиком занятия музыкой никогда не был, я нормальный человек, я любил и футбол, и хоккей, и даже три раза ломал руку...
— Травма не отразилась на Вашей карьере?
— Нет, сейчас все нормально, рука даже быстрее стала двигаться. В 15 лет, после участия в программе "Новые имена", я вышел на большую сцену, и тогда я понял, что это — мое, потому что без этого я просто не могу. Это как наркотик. У меня внутри все кипит, когда я выбегаю на сцену.
К сожалению, сейчас я редко бываю в России. Я постоянно в перелетах, можно сказать, живу в самолете. Но я не забываю о родине, я люблю Россию, люблю нашу русскую публику, потому что она — самая понимающая в мире. Даже простой слушатель, не профессиональный музыкант, который приходит на концерт, он все чувствует и все понимает. Теперь я могу точно сказать, если тебя приняла русская публика, тебе уже не страшно нигде.
— Вы помните свой первый выход?
— Я не волновался! Наверное, поэтому и победил на конкурсе Чайковского, потому что многие участники нервничали. Мне было абсолютно наплевать на жюри, которое сидело там, за зеленым столом, потому что я видел полный зал, публику, которая переживает... Кто-то их великих сказал, что если кончается волнение, заканчивается искусство. Я с этим не согласен. У меня есть только творческое волнение.
— Вы играете со многими оркестрами, а это — разные люди, разные манеры исполнения...
— Мне нравится играть с разными оркестрами. У меня сложилось впечатление, что западные оркестры просто обслуживают солиста. Как машины. Поэтому с русскими оркестрами играть — особое удовольствие. Я им прощаю какие-то технические моменты, которые не всегда получаются. Симфонический оркестр Карельской филармонии, как мне показалось, замечательно подготовлен.
— Как Вы считаете, достаточно ли одного таланта, чтобы стать хорошим музыкантом? И могут ли знания и техника игры его заменить?
— Конечно, на первом месте талант. Я с сожалением смотрю на многих людей, которые сидят часами за роялем, пытаясь чего-то добиться за счет своего упорства и труда, а у них не получается. Но просто таланта тоже мало. Нужна удача, конечно. Личная жизнь, я считаю, не влияет на игру. Она может повлиять на карьеру, но мне все же кажется, что эти вещи не соприкасаются.
Сейчас большинство музыкантов во всем мире обречены на нищенское существование. Масса людей заканчивают консерватории, но один, может быть, два человека из ста чего-то добиваются. Люди прекращают играть, занимаются не своим делом, дают частные уроки, но это же копейки, это совсем не то, чего они хотели, когда начинали. И это огромная трагедия профессии.
— У Вас есть любимые композиторы?
— Я люблю романтиков: Листа, Шопена, Шумана, Рахманинова. Хотя играю все. По-моему, и старинную, и современную музыку больше "играешь" головой. А в романтику, конечно же, надо вкладывать душу.
Очень опасно играть концерт Чайковского. Я играл его раз 500, с самыми разными оркестрами. Это называется "классической попсой". Грубовато, но действительно так, потому что эта музыка чересчур популярна. И очень важно не быть "заигранным", потому что музыканты и публика порой знают здесь каждую ноту. И главная сложность концерта в том, что его надо как-то свежо подать.
* * *
Судя по реакции петрозаводчан, Денису это удалось. Его джазовая манера исполнения классических произведений потрясла слушателей. В столице Карелии известный пианист дал всего один концерт. Зал Музыкального театра был полон: люди сидели на приставных стульях, стояли в проходах. Но даже такая популярность и успех практически в каждом городе, где выступает пианист, не дала развиться "звездной" болезни.
— Говорят, что за последние четыре года я вполне мог бы ее подхватить, — признался Денис, — но разве это возможно, когда после очередного концерта и восторженных комплиментов слушателей, поклонников, журналистов приходишь домой и дома говорят: "То, что ты делаешь, это ужасно бездарно, это просто кошмар..." Слово родителей для меня — главный критерий.
