Мария Филипповна Ходорковская была в Петрозаводске всего 15 минут, проездом из Сегежской колонии. Она с мужем уже второй раз навещала сына в карельской колонии. На этот раз свидание омрачил отказ сотрудников исправительного учреждения передать заключенному теплые вещи: костюм и обувь.
– Валенки там не принимают (хотя во всех предыдущих местах принимали) и не выдают, – рассказывает женщина. – Ну, купили мы такие полусапожки «прощай, молодость» – не приняли. Теплый костюм, который мы привезли, – та же их тюремная роба, только с подкладкой. Его тоже не приняли. Это, конечно, оставило очень неприятные впечатления. У них все «не положено». Вот как было «не положено» во время ГУЛАГа, так, по-моему, все эти инструкции и остались.
Спустя буквально три минуты после начала беседы с мамой опального олигарха к журналистам подошли сотрудники полиции. Дальнейшее общение с Марией Филипповной заметно усложнилось из-за криков стражей порядка, пытавшихся выгнать телевизионщиков с перрона (под предлогом, что на вокзале нельзя снимать без разрешения). К сожалению, мы не смогли добиться от полицейских внятного ответа на вопрос: почему во время съемок других сюжетов на вокзале (например, во время приезда звезд эстрады) никто никогда не выбегал и не требовал убрать камеру? Из уст стражей порядка звучали фразы: «Кто такая нам мама Ходорковского?» и «Вы что, не понимаете? Мы получим люлей».
Единственный, кто совершенно не удивился происходящему, была Мария Филипповна. Женщина с грустью заметила, что нечто подобное происходит везде, где появляются члены ее семьи.
На вопросы об условиях содержания сына Мария Ходорковская ответить не смогла. Говорит, во время свидания не рекомендуют об этом расспрашивать. Знает только, что в отряде 180 человек, в основном молодежь в возрасте 20 лет.
– И судя по тому, что он попросил не передавать свинину, я сделала вывод, что там очень много мусульман, – говорит Мария Филипповна.
Измученная свалившимся на семью горем, мать тихо и спокойно отвечала на любые вопросы.
– Может быть, вам это покажется странным, но мы никогда не думали о богатстве. И он. Он всегда говорил о работе. Вы видите, я не в бриллиантах. У меня руки человека, который все делает сам. Такая же у него жена. Квартиры у него своей не было. Жилье он всегда снимал. Когда его арестовали, семью из дома выгнали. Сейчас они опять арендуют жилплощадь под Москвой.
За 8 лет, что Михаил Ходорковский находится за решеткой, своих детей он видел всего несколько раз. И мать не тешит себя особой надеждой на условно-досрочное освобождение сына:
– Пока у нас не сменится власть, думаю, этого не произойдет.
