Актриса Любовь Бирюкова уже не в первый раз прославляет карельский Театр кукол. Четыре года назад за роль в спектакле «Золоченые лбы» она получила высшую театральную премию «Золотая маска». А сейчас заслуги актрисы отметило и руководство страны, присудив ей звание заслуженной артистки России. Не мечтает ли Любовь Алексеевна об отдыхе и как относится к куклам – в интервью «Карельской Губернiи» рассказала она сама.
«Неформатная» актриса
– Ждали почетного звания, признайтесь честно?
– Все это было и ожидаемо, и неожиданно одновременно. Все мы знаем, что в России можно бесконечно ждать звания, да так его и не получить. И дома, и в театре все за меня искренне рады. Тут же начали звонить друзья: кто-то узнал из новостей, кто-то прочитал в Интернете. Конечно, это приятно, но награда никогда не была для меня самоцелью. Есть – хорошо. Не было бы – не расстроилась. Я вообще очень спокойно отношусь ко всем наградам и званиям. Главное – всегда держать определенную планку и ниже ее уже не опускаться.
– Расскажите о своем детстве и родителях.
– Родилась я в Нижегородской области. Наш небольшой городок был засекречен – там велась военная промышленность. Родители мои – простые люди, работали на огромном заводе всю жизнь. Там я и выросла: училась, занималась легкой атлетикой и конькобежным спортом. Словом, даже не думала о творческой профессии. Хотя сейчас я понимаю, что уже тогда творческие задатки во мне угадывались. В нашем доме было человек двадцать детей, все играли во дворе. На площадке мы устраивали праздники, концерты – даже вешали самодельные афиши в подъезде. Я уже тогда очень любила выступать и всех организовывать.
– Но как профессию это не рассматривали?
– У меня были совсем другие планы. Родители агитировали меня поступать в популярный тогда Институт стали и сплавов. Родственники настаивали на медицинском факультете, кто-то предлагал идти на строительный… Я сама хотела быть либо стюардессой, либо капитаном дальнего плавания. В итоге на мое решение повлияли друзья: после окончания 10-го класса они посоветовали мне идти в артистки. И я решилась. Поехала в Нижний Новгород поступать в театральное училище. Правда, с первого раза не поступила. Кукольным театром я тогда даже не интересовалась, поэтому в первый раз поступала на драматическое отделение. Но была, что называется, «не формат»: высокая, худая – совсем не как большинство учащихся там девушек «классической» внешности. А мне в комиссии прямо сказали: вам бы в модели, а не в драматические артистки. Однако и на отделение театра кукол меня поначалу из принципа не брали. Говорили мне: «Кукол нужно любить! А вы, девушка, уже в драматические актрисы пробовались». Однако известный в то время педагог по сценической речи Людмила Болюбаш взяла надо мной шефство. Она как раз преподавала речь у артистов театра кукол. В моей жизни вообще часто встречались люди, которым я до сих пор безумно благодарна. Каждый из них в свое время мне здорово помог.
Люди и куклы
– Как же вы попали в Петрозаводск?
– В Петрозаводск я попала по распределению. Долго привыкала к городу, к климату – я же из средней полосы. Мне здесь до сих пор холодно, – смеется. – Однако когда я уезжаю из Карелии на какое-то время, поскорее хочется вернуться: здесь тише и чище.
– Однако один из петрозаводских режиссеров какое-то время вас критиковал…
– Да, он говорил мне: «Люба, тебе нужно не артисткой быть, а на мукомольной фабрике работать». Было неприятно, но я не обижалась, а язвила в ответ: «Если я такая неталантливая, зачем вы мне главную роль дали?». Словом, конструктивную критику я люблю. Я из породы тех людей, которых нужно ругать почаще. Тогда у меня появляется этакий соревновательный инстинкт. Настораживает как раз то, когда окружающие говорят, что все замечательно. Разные «междусобойчики» со взаимной похвалой меня раздражают. Всегда все гладко быть не может.
– Кукла для вас – вспомогательный материал или партнер?
– Конечно, партнер! С годами я стала очень уважительно относиться к кукле, как к одушевленному существу. Куклу надо любить. Ведь в каждой кукле есть своя энергетика – их все-таки люди делают. В зависимости от спектакля главным на сцене может быть как актер, так и кукла. Я куклу чувствую. Знаю, на что она способна, какой у нее характер. Не все куклы одинаковы, есть те, с которыми сложнее работать. Например, до недавнего времени я совсем не работала с марионетками. С нуля пришлось учиться обращению с ними.
– А встречаются ли люди, похожие на кукол вашего театра?
– Да, это настоящий парадокс! Однажды нам из Ярославля привезли кукол для «Снежной королевы». Художник, который работал над ними, совсем не знал наших актеров. Но когда каждый из нас увидел куклу своего героя, мы вдруг поняли – куклы удивительно похожи на нас самих! Просто одно лицо, представляете? И такое было не единожды. То ли человек становится похожим на персонаж, то ли кукла «подстраивается» под актера. Есть у нас такая кукла – колдунья Лоухи. У меня даже фотография вместе с ней есть. Лоухи – огромная кукла с совершенно мужского склада лицом, с впадинами глаз, крючковатым носом… А все смотрят на нас и признают, что мы с ней – одно лицо. Хотя я еще не так стара и нос у меня не крючком. Удивительно.
«Плачу, но редко»
– Вы требовательны к близким?
– Я считаю, что нет. Они считают, что чересчур. Это проявляется во всем: от бытовых до рабочих вопросов. При этом я сама – настоящий «самоед». Прежде всего к себе очень требовательна.
– А с неприятными вам людьми как обходитесь?
– С незначимыми для меня людьми и общение как-то само прекращается. А вообще я очень отходчивая. Могу простить человеку совсем нехорошие поступки, которые он совершил по глупости или малодушию. Словом, стараюсь быть снисходительной к слабостям людей. Сама я могу быть как слабой, так и сильной – в последнем уверена точно. И поплакать могу, но редко. Очень редко.
– Вы верующая?
– Я бы очень хотела быть по-настоящему верующим человеком. Но, к сожалению, я не так ревностно соблюдаю всевозможные ритуалы.
– У вас уже взрослый сын. Он с театром не связан?
– Не связан, но на спектакли ходить любит. Он в детстве очень хорошо рисовал, московские педагоги даже приглашали его в Суриковское училище. Правда, мы не рискнули его отпустить. Все-таки слишком юный возраст у ребенка, он был пятиклассником, не отправлять же его в Москву одного! Однако все к лучшему: потом сын увлекся физикой и математикой, стал инженером.
– Звание не расслабляет заслуженную артистку в работе?
– О каком расслаблении может идти речь? Вот передо мной сценарий спектакля «Гроза» – сдадим его, тогда и можно будет немного успокоиться. Но только до сентября. А вообще, расслабимся мы лишь на том свете. Так что нужно работать.
