Хочу напомнить один случай из нашей с вами интересной жизни. Пару лет назад карельский предприниматель Маркелов выступал на заседании карельского правительства. Он пытался объяснить, что столь сильно повышать тарифы на электроэнергию нельзя. Он говорил, что такие цены на электричество сделают бессмысленным любое производство в республике. «Вы пустыню за собой оставите!» – воскликнул предприниматель. Маркелова тогда выгнали из зала, где заседала антикризисная комиссия. Помните, что ему сказал карельский премьер-министр Чернов? Я напомню: «Все, свободен!»
Как нашкодившему коту. Крупный сановник, солидный придворный, публично повел себя так, как не имеет права вести себя ни один приличный хомо сапиэнс. Тем более ни одно должностное лицо. Эта история просочилась в прессу. Она стала известна народу. А премьер-министр Чернов продолжает оставаться премьер-министром. Его не уволили. Он не подал в отставку. Он даже не попросил прощения у униженного им человека. И глава республики не извинился за него. Причем я уверен, если они сейчас читают этот текст, то даже не понимают, о чем я, собственно, толкую. Ибо они уверены, что имеют право обращаться с нами именно так. Ведь они – хозяева, а мы – челядь. Такова традиция. Таков наш многовековой рабский уклад. Дикий и отвратительный.
Почему я сейчас это вспомнил? Объясняю. На прошлой неделе я наткнулся на декабрьскую запись беседы нашего всенародно избранного президента с чиновниками. Дмитрий Анатольевич говорил об инновациях. Он демократично называл подданных коллегами и что-то объяснял им про светодиодные лампочки. Мол, они, конечно, классные, но все-таки не совсем. И тут один из присутствовавших позволил себе вставить в речь президента свои пять копеек.
– Позвольте, – конфузливо улыбаясь, пробормотал он, – пояснить по поводу вашей реплики…
Дмитрий Анатольевич поднял на безумного взор. Нехорошая тень пробежала по его лицу. Он, словно бы от резкой зубной боли, чуть скривил рот и отчеканил:
– У меня не реплики, а приговор. Реплики – это у вас. А все, что я говорю, в граните отливается!
Поняли?! Мужчина ему в дядьки годился. Но у него не отливается. Президент поставил его на место точь-в-точь в силе своего предшественника и учителя. Это и есть так любимая нами вертикаль власти. Каждый верхний – барин, каждый нижний – холоп. Черновы будут посылать нас, а медведевы посылать черновых. Как делали это все наши угрюм-бурчеевы и сквозняки-дмухановские – все, кто издревле владел нами и завещал владеть преемникам. Оно, конечно, на заморщине тоже такое бывало. Дикие феодалы, кровавые инквизиторы, король-солнце, много всякой фигни. Там тоже, знаете, попробовали б вы какому-нибудь средневековому барону брякнуть про пустыню или обозвать его мысли репликой. Страшно представить, чего было бы. Но все-таки с тех пор уже лет 500 прошло. А наши вот все не наиграются.
Какое, к свиньям, гражданское общество?! Какие, стесняюсь сказать, демократические свободы?! Мы же боимся возвысить писк даже на непосредственного начальника. Не платят зарплату? Терпите. Расселили в ремонтируемом общежитии? С покрашенными перилами? Без горячей воды? Бывает. Вас же никто не спрашивает. И нам ведь это нравится. Это, значит, что хозяин сильный. Бьет – значит, любит. Не гневите его. Ибо выпорет. Непременно отправит на конюшню и выпорет. В общем, живем, как в старом советском анекдоте:
– Кто таков, смерд? Завтра в 8.30 на виселицу! Вопросы есть?
– Есть! Веревочку свою приносить или на месте выдадут?
А это, товарищи, на выбор. У нас – демократия...
