В прошлом году инвесторы вложили в модернизацию лесной отрасли Карелии более 100 миллионов долларов. Одна из основных отраслей, интересующих инвесторов, – форелеводство. Оно и не удивительно: около 70 процентов российской садковой форели выращивается именно в Карелии. С 1993 года объемы производства увеличились в 18 раз и продолжают идти в гору.
Цифры приятно радуют. Однако мало кто знает, как растят вкусную и крупную форель. Журналистка "Карельской Губернiи" отправилась в форелеводческое хозяйство в Сямозеро, чтобы на один день стать рыбоводом – главным по рыбе.
Наесться рыбы на всю жизнь
На полуостров, где располагалось форелеводческое хозяйство, мы с фотографом добирались на моторке. Приехал за нами главный рыбовод Роман Ананько, интересный парень 27 лет. Рыбой от него не пахло. Пока ехали и любовались местными красотами, Роман рассказал немного о профессии. Корочки рыбовода выдают в ПетрГУ на агротехническом факультете. Работа вахтовая. В обязанности рыбоводов входят кормление рыбы, наблюдение за ее ростом, а также сортировка и отгрузка. Неделю Роман живет в хозяйстве, неделю отдыхает дома в Петрозаводске.
Рабочий день Ананько выглядит примерно так:
7.30 – подъем
8.00 – кормление малька
после 9.00 – пересадка рыбы
с 10.00 до 12.30 – кормежка товарной рыбы
12.30 – обед
14.00 – кормление малька
в течение дня – различные дела "по хозяйству"
19.00 – последнее кормление малька.
Вечером Рома корпит над бумагами. Записывает, сколько корма было съедено, каков прирост, какова прибыль. Некогда бездельничать. В месяц рыбовод зарабатывает около 25 тысяч – весьма недурно. Особенно если учесть, что, находясь в хозяйстве, тратить деньги не на что. Плюс дармовая рыба…
Правда, Роман рыбу не любит. Особенно форель.
– Рыбы я наелся еще будучи студентом, когда приезжал сюда на практику, – рассказывает Ананько. – Рыба жареная, рыба вяленая, соленая. Икра ложками. На форель я могу только смотреть. Есть ее совсем не хочется.
Быт
Пристав к берегу и миновав добродушных вислоухих сторожевых, зашли в "обеденную" – небольшой деревянный домик. Пара кроватей, кресло. Напротив – телевизор, стол. Плита.
– Здесь мы отдыхаем во время обеда. Тут же у нас проходит "вечерний видеосеанс"– смотрим любимые фильмы.
Спят в этом домике рабочие. Все – из Святозера. Но на ночь домой их не пускают – вахта есть вахта.
Показал нам Роман и свое жилище – комнату на втором этаже в уютном домике. Кровать, компьютер, стол. Чисто и хорошо. Рядом банька. В общем, неделю жить – милое дело.
Первый садок, который мы посетили, был мурманский. В нем кишело 22 тонны рыбы. На причале нас встретил мужичок, кормящий форель.
– Это наш самый уважаемый работник – Николай Петрович, – представил его Роман.
– А это, видимо, ваш самый радостный пес? – сострила я, указывая на здоровенную псину, которая выбежала нам навстречу и только что не визжала от радости.
– Да, это наш Гера. Он живет здесь постоянно.
– Как же это? – удивляюсь я. – Он что, на берег не плавает?
– Плавал как-то… Была у нас собака женского пола. Жила на берегу. Однажды Герыч прыгнул в воду, доплыл до берега, там спарился с возлюбленной и вернулся обратно. Вот и вся вылазка.
Кормление
Николай Петрович вручил мне ведро с финским кормом и совочек. На вопрос, почему финский, рыбовод пояснил, что от русского корма вкус и цвет мяса форели хуже. Плюс в финском больше полезных веществ.
– У нас один мужик был – насыпал в карман корм и грыз его, как семечки, – рассказывает Роман. – Нравилось ему. Но на самом деле есть корм нельзя. Слишком уж он жирный.
Миф о том, что форель выращивают на химикатах, Роман опроверг. Кроме корма, состав которого вполне здоровый, рыбе иногда дают аскорбинку.
Все, что от меня требовалось, – черпать совочком корм и разбрасывать его резким движением над садком. Так, чтобы корм рассыпался по всему периметру. Получилось не сразу. Брошенный мною корм падал "кучкой".
– Ты играла когда-нибудь в теннис? – спросил Рома. – Бросай так же, как бьешь по мячу.
Как только корм касался воды, форель начинала сходить с ума. Сотни рыб выпрыгивали из воды и поедали его. Вода бурлила, словно в джакузи. Рыбины плавали друг на друге, друг за другом. Как будто попали в пробку.
Ели рыбы долго. За один день садок форели съедает десять 25-килограммовых мешков с кормом. Степень их насыщения определяется активностью. Как только форель наедается, она перестает выпрыгивать и бурно реагировать на еду. И вот тогда на сцену выходят "лузеры". Так рыбоводы называют слабенькую рыбку, которая не успевает поедать корм. Когда "старшие" наедаются, наступает очередь мелюзги перекусить. Правда, к тому времени кормежка обычно заканчивается и "лузеры" остаются с пустыми желудками. Задача рыбовода – отсаживать их в отдельный садок для слабаков. Иначе умрут.
Кстати, если температура воды плюс 20 – ни о каком кормлении речи не идет. Форель залегает на дно. Ей плохо. Так, прошлым летом много рыбы полегло из-за жары.
Чудеса в садке
В кормлении форели важна система. Кормить нужно в определенные часы: ни раньше, ни позже. Обычно рыба заранее готовится "на выход" – чувствует, что пришло время пира. Дозировка корма – на глаз, но перекармливать строго запрещено.
Приезжие финны как-то советовали Роману кормить форель по таблицам. Мол, можно потратить меньше корма, а в результате вырастить крупную рыбу. Когда узнали, что наши кормят без таблиц, тратят меньше корма и выращивают рыбу крупнее финской, покачали головами: "Чудеса в садке".
Некоторые объясняют это чудо задушевными разговорами с форелью и любовным отношением. Это мы ходим по садкам, машем совком и кричим: "Обед, радужные!". У иностранцев все автоматизировано. Машина корм набирает, она же его и раскидывает. Так что кто знает, может, и правда у нас рыба оттого больше, что с ней общаются?
Еще Роман рассказал, что был у них в хозяйстве рыбовод по кличке Буддист. Читал восточную литературу, медитировал, "исследовал чакры". Так вот он строго-настрого запрещал ругаться рядом с садками или кормить рыбу в плохом настроении. Она, мол, негатив впитывает и плохо растет.
Пока я ходила по садкам с ведром, обнаружила несколько рыбок, плавающих кверху брюшком. Умирают рыбки по разным причинам. Кому-то не достается корма, кому-то сородичи отгрызут хвост. Кто-то просто заболевает.
– Бокоплавов мы стараемся находить до смерти и отлавливать.
– Кого-кого?
– Бокоплавы. Так мы называем больную рыбу, которая уже не может плавать нормально.
Кухня без кухарки
Перед обедом мы пошли прогуляться по хозяйству. Посетили склад, где хранятся мешки с кормом. Со склада их таскают на садки – там находится мини-склад. Вес мешка – 25 кило.
Обед варил ночной дежурный Николай Петрович. Так в хозяйстве заведено: кто дежурит, тот и готовит.
Чуть позже управляющий хозяйством Борис рассказал, что мужики просили у него кухарку. Лень, мол, самим готовить. Но Борис в кухарке отказал. Побоялся, что использовать ее будут не по назначению. Впрочем, и без кухарки управляются работники хорошо.
Для гостей наварили кастрюлю ухи. Сами же работники ели вегетарианский борщик. На рыбу, оказывается, смотреть не может не только Роман.
После обеда Роман выдал непромокаемую куртку и болотники. Пересадка форели началась с того, что садок отделили наполовину. Как можно кучнее собрали сетями рыбу. Подогнали второй садок. От одного к другому постелили резиновый коврик-переходник. Большим сачком я черпала рыбу, поднимала его с помощью второго человека, и вместе мы перекидывали форель на коврик, по которому она "ехала" в другой садок. Рома считал каждую рыбину. Всего нужно было перекинуть 500 штук. Тяжело – не то слово. Каждая рыбка весит килограмма два. А в сачок попадает штук по шесть. Через две минуты я и правда была вся в воде и чешуе. И без сил. Долго работать мне мужчины не позволили – пожалели.
Вся форель была одинаковая.
– А как отличить самок от самцов? – спрашиваю.
– Самцы черные.
– А я не вижу черных… Здесь что, нет самцов?
– Нет.
– Как, во всем хозяйстве нет ни одного? Или только в этом садке?
– Во всем хозяйстве, кроме его работников, самцов нет.
Наконец нужное количество рыбы пересажено. Роман сказал, что можно было бы ещё поучаствовать в отправлении рыбы на экспорт. Тогда пришлось бы каждой рыбе делать колтычку – перерезать глотку. Каждой – значит, к примеру, семи тысячам.
– Во время колтычки стоишь весь в крови, с ног до головы, – поделился секретами профессии Роман. Я очень обрадовалась, узнав, что участвовать в колтычке не придется. Мой рабочий день в роли рыбовода подошел к концу. Пора было ехать домой. Издалека садки напоминали космическую базу, а люди в длинных сапогах и бесформенных куртках – пришельцев.
