Нас, северян, Восток привлекает и одновременно отпугивает своей загадочностью. А вот восточные люди не боятся ехать на суровый Север. Как живется таким смельчакам в Карелии, выяснила наша газета.
Оппозиционер
Вьетнамец Ван Диеп Фам не оформляет российского гражданства, чтобы беспрепятственно ездить на родину. Хотя живет в России уже 17 лет. Его жена, две дочери и сын гражданство приняли. Они решили остаться в Карелии навсегда.
Ван Диепа сдерживают политические мотивы. Он – сторонник вьетнамской оппозиции, которая вот уже много лет борется с правящей в стране коммунистической партией.
– У меня есть проблемы с правительством Вьетнама, и если я получу гражданство здесь, меня лишат прав гражданина Вьетнама, – говорит Ван Диеп. – Мои жена и дети приняли решение, что в России жить лучше. Но Вьетнам – моя родина, и я не хочу прерывать связь. Я не исключаю возможности, что вернусь во Вьетнам.
Ван Диеп открыто критикует вьетнамское правительство. Последний раз на родине был два года назад и едва не сел в тюрьму – за оппозиционные взгляды. Несмотря на это, Ван собирается и дальше бороться с режимом.
До 1991 года Ван учился в Москве, но после распада СССР Вьетнам отозвал студентов. Диеп решил остаться, хотя учебу не окончил:
– Чувствовал, что здесь свободнее и надежнее, чем во Вьетнаме.
Одно время он работал бухгалтером в одной московской фирме. В 1998 году переехал в Петрозаводск. Здесь занимается торговлей. Ван Диеп – председатель Общества вьетнамской диаспоры в Карелии (порядка 120 человек). По признанию Диепа, он больше общается с соотечественниками, поэтому в русском не силен. А вот у сына-пятиклассника Димы по русскому языку в школе "отлично".
По мнению Вана Диепа, Россия и Вьетнам похожи. Правда, дороги на родине лучше. И пьяниц куда меньше.
– Не знаю, почему эти люди себя не контролируют и не лечатся? – недоумевает Ван. – Ведь у таких людей нет никакой энергии.
В Карелии Ван Диеп чувствует себя вполне комфортно. Хотя не в восторге от частых проверок документов на улицах.
– Останавливают только за лицо. Мне неприятно, что моего сына, гражданина России, когда он вырастет, тоже будут останавливать, – говорит Ван Диеп. – Я буду жить во Вьетнаме, когда там сменится режим.
Балерина
Из Страны восходящего солнца в Карелию 22-летняя Дзюна приехала недавно – в январе. Девушка с детства знала, что будет танцевать балет в России. Три года она отучилась в балетной школе Перми. Потом танцевала в Польше. О Музыкальном театре Карелии узнала случайно – увидела в Интернете номер, поставленный балетмейстером Кириллом Симоновым, позвонила в театр и попросилась на работу. Ее взяли, и вот уже полгода Дзюна танцует в кордебалете. На родине остались небольшой домик с садом, родители, старший брат и друзья.
– Все удивляются, говорят: "Как ты можешь жить в чужой стране?" – рассказывает Дзюна. – Спрашивают, почему именно Россия, а не другая страна? Я и сама не знаю. Я просто хочу танцевать. Это очень важно – любить свою работу. В Японии люди много работают. Иногда звоню брату, когда в Японии уже полночь, а он еще на работе. Там работают, потому что "надо". Любят они свою работу или нет, я не знаю.
По словам балерины, когда она приезжает на родину, ей очень сложно перестроиться:
– В отличие от России в Японии нельзя говорить прямо: "Нет, я не хочу". А надо говорить, что, например, "я не могу встретиться, потому что у меня нет времени или дела". И мне очень сложно привыкать к этому дома.
К российским реалиям девушка привыкла быстро. Уже почти одолела такие сложные русские звуки, как "р", "ц", "ч", "щ". В магазине теперь может объясниться, а не указывать пальцем, что хочет купить, – как было в первые дни ее жизни в России.
Дзюна полюбила русскую кухню, особенно борщ, блины, пельмени. Блюда родной кухни Дзюна готовит нечасто, в наши же рестораны с японским меню ходить побаивается. Но вообще у девушки нет негативных впечатлений от Карелии. Разве только…
– Непонятно, почему нет горячей воды, – смеется Дзюна.
Студентка
В отличие от Дзюны китаянка Ма Ли считает дни до возвращения домой. В Карелию она приехала на год по специальной программе от Шанхайского университета иностранных языков, где учится на факультете русского языка и литературы. Целый год девушка и еще шестеро земляков учились на филфаке ПетрГУ. Еще Ли пела в хоре университета.
– Было немножко скучно, вот и нашла интересное занятие, – объясняет девушка.
Как и на родине, в Петрозаводске Ли жила в общежитии. В Китае студентам не разрешают готовить в общежитиях. Здесь же Ли стряпала каждый день, в основном китайские блюда. Русские разносолы ей не по вкусу:
– Я считаю, русская еда не очень полезна для здоровья.
Но и с приготовлением китайских блюд не все просто. По словам китаянки, в Карелии мало овощей и сложно найти вкусные. И вода на родине не имеет запаха и ее можно пить прямо из крана.
Мама была против, чтобы дочка ехала в опасную Россию. Ли и сама побаивалась. Особенно пугали сообщения об убийстве иностранцев скинхедами.
– Еще боялась русской полиции. Думала, однажды спросят у меня паспорт и не вернут, – рассказывает Ли. Однако за минувший год у девушки ни разу не спросили документы на улице.
На вопрос, согласилась бы она работать в России, Ли отвечает:
– Возможно, но позже. Сейчас я очень хочу домой.
