Из четырнадцати карельских спортсменов, когда-либо принимавших участие в зимних Олимпийских играх, кроме Евгении Медведевой, в Карелии остался только бывший тренер сборной СССР по прыжкам с трамплина, неоднократный чемпион страны и двукратный обладатель Кубка Советского Союза Юрий Иванов.
Сегодня у Иванова есть огромная трехкомнатная квартира с парилкой в ванной комнате и кот Степка – единственный, кто живет с Юрием в этих хоромах. Мы застали их дома случайно – у олимпийца закончился срок действия визы и паспорта.
— Шесть лет я пробыл в сборной СССР, — рассказывает Юрий, — но спортсмену в те времена заработать какие-то деньги было просто невозможно. Если раньше три специалиста обслуживали десять спортсменов, то сегодня на одного спортсмена приходится десяток специалистов. И всем хватает, все хорошо зарабатывают.
Юрий Иванов стал последним русским парнем, кто выиграл крупные международные соревнования по прыжкам с трамплина – в 1978 году. Но за ту победу олимпиец не получил ни рубля. Говорит, в те времена считалось счастьем просто быть в сборной СССР.
Сейчас Юрий – предприниматель, занимается поставками текстиля.
Медаль или позор
"Был кнут, а пряника не было" — так Юрий отзывается об Олимпиадах тех лет. В качестве примера приводит едва ли не самый запоминающийся момент в своей спортивной карьере. Он занял пятое место среди ведущих спортсменов мира по прыжкам с трамплина и уже начал подготовку к Олимпийским играм на побережье Черного моря, как вдруг из столицы приходит телеграмма: "Срочно в Москву". Старший тренер и три ведущих спортсмена садятся в самолет и вылетают.
— Меня первого пригласили в огромный кабинет, где сидело все руководство Госкомспорта, начальники управления отделов и ответственные работники ЦК партии – такие "великие специалисты", — вспоминает олимпиец. — Я захожу и говорю: "Здравствуйте". И вот, почти дословно, что я слышу: "Товарищ Иванов?" Я говорю: "Да". "Так вот, товарищ Иванов, или золотая медаль на Олимпийских играх на девяностометровом трамплине (пауза), или вы даже больше в Советском Союзе прыгать не будете. Вам понятно?" Я говорю: "Понятно". "Свободны. Пригласите следующего". Человек, который мне это объявил, никакого отношения к спорту никогда не имел. Это был бывший комсомольский работник, первый заместитель председателя Госкомспорта СССР ныне покойный Валентин Лукич Сыч.
Несколько лет назад в Москве этого человека расстреляли из автомата вместе с женой.
— Видимо, он с кем-то повел себя так же, как с нами – спортсменами, – предположил олимпиец.
Жена-талисман
Подготавливаясь к Олимпиаде, Юрий сломал коленную чашечку и полтора месяца провел в гипсе. Когда гипс сняли, нога спортсмена усохла на четыре сантиметра. Он не мог даже присесть. Однако уже через три дня его загнали на трамплин.
— Я занял тогда третье место, — говорит Юрий, — но смотрел на тренера с недоумением: "Что же вы делаете?"
Не дав Юрию толком отойти от травмы, его отправили под пресс отборов.
— Я просил подвести меня к играм спокойно, — вспоминает спортсмен, — но нет. За полгода меня заставили пройти 17 отборов.
Он занимал шестые, пятые, четвертые места, а на Олимпиаду могли поехать лишь четверо. Перед Кубком Советского Союза оставалось всего одно место. Иванову нужна была только победа.
— Я знал, что у меня есть потенциал, — говорит Юрий. — Только находится он в Петрозаводске – моя супруга.
Жена приезжала к нему дважды: на Кубок Советского Союза в Горький и на эти же соревнования в Нижний Тагил. И оба Кубка Иванов выиграл.
Юрий позвонил жене, и она приехала. В тот же момент он собрался и умчался с ней из отеля. Спустя три дня явился на старт и выиграл.
Вон из сборной
Юрий отдал все силы, чтобы попасть на Олимпиаду. Организм был измотан, и он заболел.
— Завтра Олимпийские игры, а я лежу в олимпийской деревне с температурой 38,6, все лицо в фурункулах, — говорит прыгун. — В течение суток мне дали шестнадцать таблеток. Я их съел и заснул. Когда утром меня разбудили, я ногу не мог поднять: так меня расслабило. Ну и все. Я занял 34-е место, прыгая еще с температурой. После чего меня вызывает к себе все тот же Сыч и заявляет: "Ну что, трус, боишься далеко лететь?" Единственное, что я ответил: "Да пошел ты…" Хлопнул дверью и ушел. Это был мой последний день в сборной команде Советского Союза.
Уже на следующий день был издан приказ об отчислении Юрия Иванова из сборной. Ему было всего 27 лет.
— Я был совершенно раздавлен, — признается спортсмен. — Приехал домой в таком заторможенном состоянии, что пару месяцев по 5-6 часов в день сидел, уставившись взглядом в одну точку. Тогда я понял, почему спортсмены спиваются, в петли лезут.
Но у Юрия были маленький сын, жена и желание сражаться. Юрий поступил в университет, потом в аспирантуру. После принял участие в конкурсе на замещение вакантной должности старшего тренера сборной СССР. Выиграл конкурс и пять лет отработал тренером.
Выбрал семью
В 1992 году у Юрия Иванова серьезно заболел сын. У мальчика начались проблемы с костной тканью. Его сняли из школы и поставили на костыли. В это же время Иванову посыпались предложения возглавить команды за рубежом. Это была хорошая перспектива, но нужно было выбирать. И он выбрал семью. Последующие шесть лет жизни Иванов посвятил лечению сына, возил его по клиникам, организовал домашнее образование. Супруга Юрия как врач понимала, что они могут потерять ребенка. Поездки по клиникам страны отняли у Ивановых огромную кучу денег, а результат был практически нулевой.
— И я принял решение увезти сына в Финляндию, — говорит спортсмен. — Там его поставили на ноги. Но когда состояние сына начало налаживаться и стало понятно, что мы столько лет не зря сражались, сломалась супруга. За два года она пять раз лежала в больнице. А дома я не мог даже отойти от ее кровати. Она дошла до полного нервного истощения. В итоге от нее отказались все. Я сказал: "Хорошо. Тогда я сам буду за нее бороться". И тоже увез в Финляндию. Это спасло ей жизнь.
Так и остался Юрий Иванов в новой большой квартире вдвоем с котом Степкой, которого однажды нашел на помойке. За эти годы не было ни дня, чтобы он не поговорил с женой по телефону, и если супруга однажды решит остаться в Финляндии навсегда, Юрий поступит так же. А пока...
— Я бы очень хотел передать свой опыт, — говорит спортсмен, — но в Карелии нет трамплина.
